Из всего многообразия теоретических подходов к исследованиям международных отношений одним из наиболее продуктивных «макроподходов» при анализе региональных измерений, является системный, так как он является комплексным, т.е. как бы «вбирает» в себя многое из того, что по отдельности реализуется в других подходах, но главное — позволяет теоретически выделять региональный уровень и региональные подсистемы (собственно «региональные подсистемы» и «региональные комплексы») в качестве самостоятельных аналитических объектов исследования. Кроме того, этот подход позволяет решать наряду с теоретическими и вполне практические, прикладные задачи: вычленять и сравнивать ключевые макрорегионы мира и уже на региональном уровне анализировать, как модифицируются общие (глобальные) закономерности применительно к более крупным, чем страны, макрорегиональным и региональным географическим/историческим /историко-культурным/цивилизационным образованиям, региональным организациям разного типа, собственно странам, трансграничным регионам, а также применительно к внутристрановым регионам. Вычленение регионального уровня анализа как теоретическая и практическая проблема одновременно позволяет более адекватно и корректно подойти к проблематике страновой специфики, так как ставит ее в контекст региональных (т.е. модифицированных применительно к конкретной группе, связанных определенными общими основаниями объектов) закономерностей, а не интуитивных неформализованных историософских умозаключений страноведческого характера.
Вопросы о региональных и субрегиональных подсистемах, связанные с новейшими трендами современных международных отношений: глобализацией, регионализацией и фрагментацией, как и само понятие региона и в связи с этим конкретное региональное членение мира, являются дискуссионными в мировых общественных науках. Однако от результатов этой дискуссии, в конечном счете зависит, какой мир мы увидим в самом близком будущем, так как проблематика регионального уровня непосредственно связана с практикой международных отношений и дипломатии.
Опираясь на вышесказанное важно отметить макроэкономические показатели пространство стран Центральной Азии, где образуется рынок с численностью населения 75,3 млн. человек. В 2020 году суммарное ВВП страны ЦА составило 291,1 млрд.долл., внешнеторговый оборот 142,5 млрд.долл. (Табл. 1).
Экономики стран ЦА в последние годы имели высокие темпы роста в пределах 5-7% и даже в кризисный 2020 год темпы роста были отрицательными только в Казахстане и Кыргызстане. По прогнозам Всемирного банка страны ЦА в 2021 году смогли восстановить положительную динамику роста ВВП и могут нарастить темпы роста в 2022 году (Табл. 2).
Несмотря на то, что страны ЦА в разной степени открыты для международной и региональной торговли, перемещения труда и капитала, они имеют большой потенциал для налаживания между собой более тесных кооперационных связей и интеграционного взаимодействия.
В 2020 году суммарный товарооборот (ТО) (товарами без учета торговли услугами) между странами ЦА составил 12,2 млрд.долл., общий внешнеторговый оборот – 145,5 млрд.долл.
Таким образом, доля внутрирегиональной торговли от общего внешнеторгового оборота стран ЦА составила 8,4% (Табл. 3).
В то же время, следует отметить, что степень участия стран ЦА во взаимной внутрирегиональной торговле неравномерная, так, доля Казахстана и Туркменистана в объеме торговли между странами ЦА от их общего товарооборота самая низкая и составляет 5,5% и 4,5% соответственно. Участие Таджикистана и Кыргызстана во внутрирегиональной торговле самая высокая, и составляет 28,3% и 21,0% соответственно. Узбекистан занимает промежуточную позицию с показателем 13,3%.
Внешняя торговля Казахстана и Туркменистана в меньшей степени ориентированы на региональный рынок из-за преобладания в их экспорте углеводородов, которые в основном поставляются в страны дальнего зарубежья (страны Европы, Китай, Россия), а большая часть импорта также приходится на указанные страны (Табл.4).
Несмотря на то, что основную часть товарного экспорта стран ЦА составляют ископаемые природные ресурсы и продукты их первичной переработки (до 70-80% всего товарного экспорта), этими товарами страны региона торгуют друг с другом в гораздо меньшей степени, чем продают их за пределы региона.
В частности, в 2020 году доля золота в общем объеме экспорта Таджикистана составила — 58,1%, Кыргызстана — 50,2% и Узбекистана — 38,3%, которое поставляется в Швейцарию или Великобританию. В общем объеме экспорта Казахстана около 66% составил экспорт минеральных продуктов, которые поставляются в основном в страны Евросоюза. Основная доля экспорта Туркменистана, почти 70-80% приходится на Китай, куда в основном экспортируется туркменский природный газ.
Таким образом, подводя итоги, можно сделать вывод о том, что основными перспективными направлениями сотрудничества стран Центральной и Южной Азии являются прокладка новых транспортных коридоров, обеспечивающих выход стран ЦА к южным морским портам, сотрудничество в энергетической сфере (экспорт электроэнергии), поощрение взаимных инвестиций, а также расширение и диверсификация внешней торговли.
Следует отметить, что дальнейшему развитию экономического сотрудничества между странами Центральной и Южной Азией будет содействовать скорейшее урегулирование ситуации в Афганистане, который является мостом между двумя регионами.
В связи с этим, реализация на территории Афганистана транспортных и энергетических проектов будет создавать условия для расширения возможностей по наращиванию торгово-экономических и инвестиционных связей, усиления транспортно-коммуникационного взаимодействия между странами Центральной и Южной Азии.
Курбанмурадова Озода Мирзомуродовна,
к.э.н, начальник Управления анализа
макроэкономических вопросов
Центра стратегических исследований
при Президенте Республики Таджикистан
